Вы думали, шизофрения не настигает молодых и красивых? Вам кажется, танцевать и порхать по сцене – это легко? А задумывались ли вы, что есть такой груз, который ни на минуту не падает с плеч, такая боль, которая не утихает ни на миг, такой страх, который убивает тебя изнутри?
«Чёрный лебедь» об этом. О том, что бывает, если жить «во имя» чего-то, даже самой замечательной цели, но с искалеченной душой. Не хочу писать о достоинствах или недостатках фильма, очень трудно отнестись к нему критически, проще рассказать о своих впечатлениях. Когда погружаешься в мир Нины, главной героини, испытываешь ощущение игры в 3D шутер от третьего лица. Представьте себя девочкой-заучкой, волосы затянуты в пучок, а в жизни нет ничего, кроме желаний Мамы. Своих желаний так мало, что почти не осталось, они вытравлены Мамой. Они могли бы пробудиться, смять её целиком, могли бы перевернуть весь мир изнутри, если бы психика была немного более устойчивой, если бы Нина занималась чем-то, кроме балета, где закулисные интриги не уступят по напряженности и драматизму никаким другим. Настоящее представление творится здесь, за закрытой дверью, где Бет обвиняет Нину в том, что она отобрала у нее роль, где Венсан Кассель, хлесткий и изящный, стареющий ловелас, ставит ее невольно в психологическую зависимость, где Лили приоткрывает ей завесу другого мира, мира без Мамы…
Знаете ли вы, что такое – заболеть сценой? Те, кто хотя бы несколько лет своей жизни отдал выступлениям, поймут Нину. Сцена – сладкое, манящее место, огни, зрители, восторженный лепет или рев толпы и ты, в центре событий, единственная во всем мире. Но у Нины все немного другое, поскольку она заключена в своей внутренней тюрьме. Она девочка с телом женщины, но девочка, болезненно уродливая в своем восприятия и мира и себя. И это приводит именно к внутренней катастрофе. Страшные и тяжелые галлюцинации окутывают её жизнь с тех пор, как в душе поселяется страх, возьмут или не возьмут на роль. И Натали Портман в фильме проходит такие ступени, которые потрясают даже искушенного зрителя. Ступени восприятия, ограниченного внутренним миром, который одновременно и ущербен и больше самого себя.
Никому не доступна эта тонкость постижения своей роли Ниной, но все видят, как она становится то чудовищем, то невинным и прекрасным лебедем, испытывая блаженство и ужас, незнакомые другим. Мне было страшно смотреть этот фильм. Страшно за себя – вдруг во мне тоже живут такие монстры?
